50 оттенков национальной деградации

Рассматривая через призму времени драматичную историю жизни нашего народа, стоявшего порой на грани исчезновения, его самобытную и богатую культуру, вековые традиции, осознаешь могущество Создателя, охраняющего свои творения и направляющего их по нравственной стезе благонравия и самопожертвования. Национальный колорит этноса, сохранившийся на тысячелетнем пути, ныне спешно растворяется в калейдоскопе суматошных перемен последних десятилетий. Серьезный повод задуматься, почему Всевышний Господь сберег нашу нацию и не дал ей исчезнуть в огне трагичных лихолетий? Неужели для того, чтобы мы исчезли сегодня, потеряв суть благонравия и традиционные устои?

Морально-нравственный устав, ниспосылаемый Творцом, закладываемый в основу каждой религии, стал канвой, которая связала общественные проблемы, создаваемые отсутствием морали и нездоровым нравом, со способами их решений в одно объемное понятие «æгъдау». Ставшим опорой и стержнем национальной самобытности и утвердившим жесткую конструкцию общественно-фамильных отношений, тем самым оказав неоценимую услугу нашей национальной живучести.

Без упоминания «æгъдау» не обходится ни одна беседа, ни одно напоминание, ни одно наставление. В чем сила и смысл этого нравственного инструмента, сумевшего объединить в одну общую идею морально-этические принципы существования и развития общества? Установить порядок взаимоотношения членов общества, правила личного самоограничения и нормы поведения каждого представителя фамилии, пронизывая этой идеей весь национальный уклад и создав систему, ставшую для всех образом жизни.

На мой взгляд, не вдаваясь в подробности общественно-фамильных отношений, смысл – в четком определении предписаний морально-нравственного кодекса и его границ, выход за пределы которых карался общим порицанием.

Сила – в простоте предписаний и двух обязательствах: обязательство исполнения установленных предписаний для каждого члена общества и обязательство всех членов общества порицать неисполнение предписаний. Не исполнявший договоренность и выходивший за грани дозволенного считался изгоем и терял связь с обществом и его защиту. Совершивший больший проступок вообще изгонялся за пределы сферы жизнедеятельности общества. Жестко, но необходимо для сохранения нравственных характеристик общества, их утверждения.

История всем знакома, но абсолютно не востребована и, к сожалению, не привязана к нашим жизненным коллизиям. Тем не менее, обсуждая наши общественные проблемы, мы обязательно оперируем понятием «æгъдау» и возвращаемся к нему, говоря о чести, достоинстве. Возвращаемся к принципам нравственности, на которых состоялась общественно-моральная платформа, позволившая не только сохранить национальную культуру, но и явить миру прославленных полководцев, ученых, пахарей, сеятелей. Людей, прекрасно и громко прославлявших нацию, их воспитавшую. Людей, каждый из которых был личностью, гигантом. Истории жизни которых были окутаны легендами. Х.Мамсуров прогнал писателя Э.Хемингуэя, пришедшего к нему на встречу с сигарами и виски. Мы с гордостью рассказываем об этом за столом, уставленным спиртным, не замечая табачного дыма. Куда гнал бы Ксанти нас, сегодняшних? Гиганты времени прошлого и пигмеи времени настоящего. Обидно? Конечно! Но необходимо быть искренними с самими собой – не  определив болезнь, невозможно исцелиться.

Нас убеждают в том, что необходимо следовать веяниям времени, соответствовать современным отношениям и взглядам, а нормы и принципы, по которым жили наши предки – архаизм. Это простейшая дезориентация молодежи. Нравственность и благонравие – вне времени и социального устройства общества. Более того, развитие общества предполагает повышение уровня нравственности его членов и утверждение общей морали. Общество, лишенное нравственности, будет отсталым в любое историческое время.

«Они (осетины) сберегли до наших дней не только язык как форму, несущую некое культурное содержание, но и само это содержание…». Написано П.Д.Парсеновым в 1904 г. «Воспоминания офицера генерального штаба».

Мы же ступаем вверх, по лестнице, идущей вниз. Каждая аморальная история новой ступеньки вызывает возмущение, затем мы смиряемся, привыкаем и вновь опускаемся на следующий уровень. И чем дальше, тем больше демагогии и бахвальства. С каждой новой ступенькой увеличивается число людей, защищающих и оправдывающих ситуацию. Находящих «удивительные» слова и некорректные примеры, предъявляющих свои претензии и обязательно делающих ссылку на новые времена, на светскость нашего государства, на Конституцию, на моду, на Запад, на Восток, на что угодно…

Людей, отстаивающих принципы жизни своих отцов и дедов, традиции, от которых сегодня остались лишь отдельные фрагменты, обвиняют в отсталости, в самопиаре и даже в лицемерии. Вплоть до банально-базарного, а сами-то кем были вчера? Может быть, и были еще вчера непонимающими. Но сегодня многие увидели, к чему мы идем.

Я сам лет пятнадцать-двадцать назад не осознавал разрушающего влияния псевдокультуры, ее аморальности и всеядности. Вседозволенность и отсутствие порицания привели к тотальному лицемерию, к ситуации, когда оно уже и не воспринимается как лицемерие, как порок. Стало обыденностью. Недовольных происходящим с сарказмом называют «моралистами».

Ну а дальше-то что? Вроде бы все уже сказано, оговорено. Обвинили всех тех, кто за, и тех, кто против. Но, тем не менее, извечный вопрос – что делать – остается.

Возвращаться к вере, к порицанию порицаемого, к любви, к доброте или делать вид, что все прекрасно и так?  И мы просто сгущаем краски. Но если вспомнить не так давно отшумевшие словесные баталии за и против показа фильма «50 оттенков серого»,  комментарии и претензии всех желающих посмотреть фильм, то становится просто больно за нас, за нашу идентичность, и страшно за наше будущее. Возникает серьезный вопрос, в чем наша идентичность? Республика разделилась на три лагеря. На активных в желании совместно посмотреть порнуху на большом экране. На противников этого непристойного действия. И на основную часть общества, абсолютно безучастно наблюдавшую за всей историей со стороны. В итоге, фильм не пропустили. Вроде бы нравственность восторжествовала, и мораль устояла и сберегла свои границы. Что же вышло в сухом остатке? Только горечь и недоумение. За нас, за отношение к нашим национальным принципам, за неприятие катастрофической ситуации, за безразличие и безответственность. За «молчание ягнят», в рядах которых оказались «Стыр Ныхас», Министерство культуры, Министерство по делам национальностей, старейшины фамилий и вся верхушка исполнительной власти. Ректоры и весь профессорско-преподавательский состав университетов, студенты которых были основными баталистами. Ярые поборники осетинского æгъдау  в своей упоенности риторикой вообще не заметили «революционной» ситуации, когда одни уже «хотели», но другие еще смогли не допустить этого просмотра. Получается, что большинство людей в третьем лагере, постепенно превращающемся в беспринципное «болото», нейтрально к нашим национальным традициям.

История с «50 оттенками» — не показатель, это очередная ступенька. Не будь тотальной рекламы, этот фильм бы и не заметили, и не было бы никакого протеста. Он бы шел себе на экранах городских кинотеатров, потихоньку развращая одних, готовых к развращению, и обогащая других,  не гнушающихся для этого ничем.

Мы уже не замечаем разгула ночных клубов и кальянных, незаметно ставших современной традицией отдыхающей молодежи.

Поступь нашего искусства в сторону постельно-развлекательных действий тверда и уверенна при одобрительном молчании граждан, успокоившихся в третьем лагере. На сцене Дигорского театра оно перешло в стадию национально-культурного коллапса и форсировало грань психологическую. Прецедент разрушения морали вживую создан, и зритель всем залом опустился еще на одну ступень духовного опустошения. Никто ведь не возмутился. По крайней мере, публично.

Найдутся среди них и такие, которые будут обвинять меня в невежестве, в ханжестве, еще в чем-то. Не ведая того, что рано или поздно нам придется отвечать за происходящее, если оно не сметет нас еще раньше. Не стоит забывать и того, что каждого из нас ждет и другой Суд, Высший!

Тем временем, «50 оттенков» и им подобные «шедевры» псевдоискусства осваиваются в кинозалах российских городов, пожиная греховные плоды и опустошая души. А мы все ведем баталии, упрекая друг друга. Разве не понятно и не видно, что происходит в наших домах? Сатана развращает наших женщин, губит души наших жен, наших дочерей, порабощает подрастающее поколение. Женщин, которых Всевышний Господь наделил величайшим даром – способностью производить на свет чудесное творение Создателя нашего – маленьких человечков. Только мать по великому замыслу Господа нашего передает младенцу физическую суть и духовную способность чувствовать своего Создателя. Мать передает ему фамильные признаки и черты сходства со своими родителями и закладывает добро и любовь в его маленьком сердце. Только мать обладает чувством бесконечного и беззаветного служения своему ребенку, и именно мать зарождает в его душе основы нравственности, а мы сидим и смотрим, как на экране распинают и насилуют будущих матерей, и в групповом экстазе следуем за своими пагубными страстями, потакая сатане и гневя Господа Всевышнего.

Как же мы не благодарны Создателю и как беспечно относимся ко всему тому, чем Он наделил нас. Мы не бережем души и тела наших девочек и лишаем уважения наших женщин. Мы не думаем о том, что любая женщина, по милости Всевышнего, чья-то мать, чья-то жена, чья-то сестра и чья-то дочь. Каково будет наше положение, когда Он призовет нас на Высший Суд? Лукавые слова о светскости и новых временах уже не смогут выйти из наших гортаней, и бессмысленность таких аргументов станет очевидна.

Наши девочки болеют и рожают с трудом, каждые третьи роды – через кесарево сечение. Но мы воспринимаем это, как частный случай, и не хотим видеть проблемы в целом. Узкие джинсы, открытые пупки и прочая модная атрибутика приносят не только проблемы физического тела, они размягчают разум и опустошают души. Мы на национальном уровне теряем смысл традиционной семейной морали.

Я протестую против этого и призываю всех прислушаться к голосу разума и сказать «нет» любым проявлениям псевдокультуры, деформирующим нашу мораль и наши традиции.

Я протестую против безразличия общества к судьбе нации и к судьбе отдельного человека.

Я протестую против системы, в которой личное довлеет над общественным и угнетает его.

Я не согласен с существующим положением дел и предлагаю перестать обращать внимание на псевдолиберальную демагогию «болота», у которого другие цели, и заявляю – у нас разные пути.

Мы подошли к черте, опасной для дальнейшего существования нашего национального общества, как этноса, и необходимость нравственного возрождения абсолютна.

Я предлагаю вернуть в наше общественное и национальное сознание принцип обязательного порицания.

Я предлагаю провести общественные слушания и создать рабочую группу для определения негативных тенденций, которые привели нас к нынешнему состоянию, и выработки противоядия.

Я предлагаю обозначить цели, к которым должен стремиться каждый представитель нашего народа и встать на путь, который приведет нас к осознанию национального достоинства и утверждению этого понятия, как приоритетной морально-нравственной идеи.

Муфтий РСО-Алания, сопредседатель Совета муфтиев России Хаджимурат Гацалов